Летняя рапсодия [Сборник] - Грейс Грин

Фрэнки при этом пробирала дрожь. По ее мнению, это был варварский обычай.

Фрэнки время от времени мельком видела Эрика, который ненавязчиво следил за работой своего ресторанного персонала, стараясь, чтобы обслуживание было безукоризненным.

Эрик. Ее дорогой и любимый. Очень, очень скоро они тоже поженятся. Но уж совершенно не так. Без этого многолюдья, без этой помпезности и условностей, совершенно ненужных, чтобы засвидетельствовать такой глубоко личный момент в отношениях между мужчиной и женщиной, когда они отдают себя друг другу телом и душой на все дни своей жизни.

Ник и Дайана, выставленные на всеобщее обозрение, держались с элегантной стойкостью, но Фрэнки, смакуя каждый кусочек бабушкиного risotto milanese, дала себе клятву, что они с Эриком сделают все по‑другому.

В приватной обстановке. Без шума. Без всех этих речей и стука по бокалам.

Свадьба в узком кругу, без официальности. А может даже, они обвенчаются тайно…

Она по секрету рассказала Нику о своей помолвке, решив, что родителям и остальным родственникам сообщит, когда кончится все это.

Тут снова кто‑то начал стучать по бокалу, на этот раз где‑то слева от Фрэнки.

Ник встал, вслед за ним встала Дайана, но он, вместо того чтобы обнять жену, поднял руки, призывая к тишине.

— Я хочу поблагодарить Эрика Торпа, человека, которому мы обязаны этим великолепным обедом.

Все зааплодировали, и Фрэнки увидела, что Эрик стоит прямо у нее за спиной. Она радостно вспыхнула, оглянулась через плечо на любимого мужчину и торжествующе подмигнула ему. Он заслужил каждое слово тех щедрых похвал, которыми его осыпали за приготовление и оформление блюд.

Аплодисменты быстро смолкли, потому что Ник опять поднял руку повелительным жестом.

— Я тоже хотел бы предложить тост. За здоровье моей сестры Фрэнки, которая только что обручилась с Эриком. Похоже, скоро у нас будет еще одна свадьба. За Фрэнки и за Эрика. Поздравляю. — Он поднял бокал, салютуя.

На какой‑то момент воцарилась ошеломленная тишина, пока присутствующие переваривали новость, а потом произошел оглушительный взрыв аплодисментов, раздались одобрительные возгласы и свист.

Фрэнки была совершенно ошарашена. Как Ник мог так поступить с ней? Она бросила на него убийственный взгляд, а он ответил ей широкой ухмылкой и при этом — нет, вы только подумайте! — постучал ложечкой по бокалу.

Остальные тут же последовали его примеру, требуя ответа от нее и Эрика.

От смущения она словно приросла к месту. И вдруг ощутила у себя на плечах сильные руки Эрика, поднимающие ее со стула.

— Улыбнись, Забавная Мордашка, — прошептал он и обнял ее. — На нас смотрит вся твоя родня. — Потом медленно наклонился и поцеловал ее.

Шляпа свалилась у нее с головы, и первые несколько секунд она стояла подобно каменному изваянию, болезненно ощущая устремленные на них взгляды.

Но по мере того, как нежный поцелуй становился все интимнее, она все меньше ощущала на себе чужие взгляды, а потом и вовсе о них забыла.

Она есть и всегда будет его дорогой и любимой. Вот здесь — они двое, а вон там — весь остальной мир.

Ее руки медленно поднялись и обвили его шею.

Робин Уэллс

Беглянка

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Подвенечная фата снова сбилась набок.

— Чертова тряпка, — пробормотала Джози Рэндол, отпустив на секунду руль и нервно поправив фату. И без того тошно мчаться Бог знает куда сквозь леса по дорогам северо‑восточной Оклахомы на ночь глядя, да еще под проливным дождем! А тут еще этот тюль на глаза лезет! Уже, пожалуй, раз сто, не меньше после своего бегства из церкви она пыталась от него избавиться — и никак, пришпилили намертво. Разве одной рукой снимешь?

Скорее бы добраться до гостиницы, где у нее заказан номер, и скинуть опостылевшей наряд! Смех, да и только — вести машину в свадебном платье, расшитом искусственным жемчугом! Широкий пояс так сдавливал талию, что грозил перерезать ее пополам, а шлейф спутался в жалкий узел.

Поерзав на сиденье, тщетно пытаясь устроиться поудобнее, Джози мрачно пробурчала:

— Зато теперь знаю, что такое шлейф: лучшее средство, чтобы намозолить себе задницу!

Чем раньше избавлюсь от этого нелепого одеяния, продолжала размышлять Джози, тем быстрее забуду несуразную свадьбу и начну жизнь сначала. Хватит с меня, отныне сама буду распоряжаться собственной судьбой.

Джози упрямо сжала губы и свернула с узкой дороги на двухполосное шоссе. Пару часов назад она чуть не совершила самую крупную в жизни ошибку, а все потому, что не послушалась внутреннего голоса. Вот и не верь после этого чувствам и интуиции — надо же, едва не позволила родителям и сестрам уговорить себя на этот никому не нужный брак. Впрочем, они действовали из лучших побуждений.

Хорошо еще, вовремя выяснилось, что жених просто‑напросто эгоцентрик, корыстолюбец, отвратительный лицемер.

Вспомнив о Роберте, Джози вновь ощутила прилив гнева. Слава Богу, она сумела его раскусить до венчания! Решив пройтись по церкви, чтобы собраться с мыслями, она случайно подслушала разговор между ним и шафером и таким образом узнала, ради чего Роберт женится на самом деле.

Джози судорожно стиснула руль. Как могла я быть такой слепой, думала она, такой наивной, да что там щадить себя — такой дурой? А главное — как могло мне показаться, пусть даже на мгновение, что я его люблю? Если бы любила, не испытала бы такого огромного облегчения, избавившись наконец от него.

Девушка досадливо передернулась и случайно нажала на акселератор. Машина рванулась вперед, и ее занесло на мокром асфальте.

Если я хочу добраться до «Ленивого ранчо» целой и невредимой, решила Джози, мне придется сосредоточиться на дороге. Времени для анализа случившегося предостаточно. Именно для того, чтобы спокойно все обдумать, я и еду в эту гостиницу — еду одна, без жениха.

Дождь усилился, он так хлестал по ветровому стеклу, что «дворники» стали почти бесполезны. Девушка сбавила скорость: как бы не пропустить нужный поворот! Судя по рекламному проспекту, он должен быть где‑то поблизости.

Наконец фары вырвали из темноты чуть поблескивающий металлический указатель. Джози почти легла на руль, стараясь разглядеть сквозь плотную завесу дождя, что на нем написано. В считанные доли секунды, когда «дворники» очистили стекло, она сумела прочитать верхнюю строчку. «Ленивое ранчо…» — и со вздохом облегчения свернула на узкую грунтовую дорогу, пролегавшую через дубовую рощу.

И нескольких метров вполне хватило, чтобы понять: ливень превратил дорогу в вязкое болото. На душе сделалось тревожно. Господи, что же делать? Развернуться на хлюпкой жиже немыслимо, но и назад, на шоссе, тоже не потащишься. Выбора нет — только вперед!